Великая Охота - Страница 251

251

И тогда Ранд увидел. Высоко на клинке Турака стояла цапля. Со своей скудной подготовкой он оказался лицом к лицу с настоящим мастером клинка. Торопливо юноша отбросил в сторону подбитый мехом плащ, избавляясь от лишней тяжести, которая сковывала бы его движения. Турак ждал.

Ранду до отчаяния хотелось окутаться пустотой. Совершенно ясно, ему понадобится каждая толика сил и возможностей, которые он мог собрать, и даже тогда шансы вырваться из этой комнаты живым были очень и очень малы. А он должен остаться в живых! Эгвейн совсем рядом, крикни — услышит, и он должен как-то освободить ее. Но в пустоте ждал саидин. При мысли о нем сердце из груди чуть не выскочило от нетерпения и желания, и в то же время эта мысль перевернула все внутри него. Но так же близко, как и Эгвейн, были те, другие женщины. Дамани. Если он коснется саидин и если не удержится и направит, они узнают об этом. Так говорила ему Верин. Узнают и заинтересуются. Так много их, так близко. Уцелеть в схватке с Тураком только для того, чтобы погибнуть от дамани! А ему нельзя умирать, он должен сначала освободить Эгвейн! Ранд поднял меч.

Турак скользнул к нему, бесшумно и мягко. Клинок зазвенел о клинок, словно молот о наковальню.

С самого начала Ранду было ясно, что противник испытывает его, натиск силен лишь настолько, чтобы проверить, на что юноша способен, потом Турак немного усиливает, потом нажимает еще немного. Не меньше умения и навыков спасали Ранда быстрые запястья и шустрые ноги. Но без пустоты юноша всегда опаздывал на полмгновения. Под левым глазом Ранда горел порез, нанесенный кончиком тяжелого меча Турака. С плеча свисал лоскут рукава куртки, от влаги ставший темнее. Под аккуратным разрезом ниже правой руки — точным, как выкройка портного, — он ощущал, как по ребрам растекается влажное тепло.

На лице Верховного Лорда появилось разочарование. С жестом недовольства и презрения он отшагнул назад.

— Где ты нашел этот клинок, мальчишка? Или они в самом деле вознаграждают цаплей тех, кто искусен не больше, чем ты? Впрочем, какая разница! Смирись. Пора умирать.

Турак опять двинулся вперед.

Пустота облекла Ранда. К нему, сияя обещанием Единой Силы, тек саидин, но он игнорировал его. Это оказалось ничуть не труднее, чем не замечать колючку, вонзившуюся в плоть. Ранд отверг соблазн преисполниться Силой, стать единым с мужской половиной Истинного Источника. Он стал единым с мечом в своих руках, един с половицами под ногами, един со стенами. Един с Тураком.

Ранд узнал позиции и связки, которые использовал Верховный Лорд; они отличались от тех, которым обучали его, но ненамного. «Ласточка в Полете» парировалась «Рассечением Шелка». «Луна на Воде» встречала «Танец Тетерева-Глухаря». «Лента на Ветру» отражала «Падающие с Утеса Камни». Бойцы двигались по комнате будто в танце, и музыкой им была сталь о сталь.

Разочарование и презрение исчезли из темных глаз Турака, сменившись изумлением, потом сосредоточенностью. Пот проступил на лице Верховного Лорда, когда он стал активнее наступать на Ранда. «Трехзубцовая Молния» встретила «Лист на Ветерке».

Мысли Ранда плавали вне пустоты, отделенные от него самого и едва заметные. Этого было мало. Ему противостоял мастер клинка, и с пустотой и с каждой крупицей своего умения ему с большим трудом удавалось защищаться. Едва удавалось. Нужно кончать с этим, раньше чем покончит Турак. Саидин? Нет! Иногда необходимо Вложить Меч в Ножны собственного тела. Но это не поможет Эгвейн, ничем. Ему нужно кончать с этим немедленно. Сейчас.

Глаза Турака расширились, когда Ранд мягко скользнул вперед. До сих пор юноша только оборонялся; теперь он атаковал изо всех сил. «Вепрь Несется с Горы». Каждое движение клинка юноши было попыткой достать Верховного Лорда. Теперь все, что мог Турак, — только отступать и обороняться, отступать через всю комнату, почти к самым дверям.

И в одно мгновение, пока Турак по-прежнему пытался отразить «Вепря», Ранд атаковал. «Река Подмывает Берег». Он упал на колено, клинок рубанул наискось. Чтобы понять все, ему не нужен был ни хрип Турака, ни упругое сопротивление удару. Ранд услышал два тяжких удара и повернул голову, зная, что увидит. Он проследил взглядом по длинному клинку, влажному и красному, туда, где лежал Верховный Лорд: меч выкатился из вялой руки, пачкая вытканных птиц, на коврике под его телом расплывалось темное мокрое пятно. Глаза Турака были по-прежнему открыты, но уже подернулись поволокой смерти.

Пустота дрогнула. Ранду доводилось раньше сталкиваться с троллоками, сражаться с порождениями Тени. Но никогда прежде он не стоял с мечом в руке против человека, разве что на тренировке или пытаясь обмануть. Только что я убил ЧЕЛОВЕКА. Пустота дрогнула, и саидин попытался наполнить юношу.

Отчаянным рывком Ранд высвободился, тяжело дыша и озираясь вокруг. Вздрогнув, заметил двух слуг, по-прежнему замерших коленопреклоненно возле двери. О них Ранд совсем позабыл, а теперь и не знал, как поступить. Ни у одного из них оружия вроде не было, однако стоило им лишь крикнуть...

Они не посмотрели ни на него, ни друг на друга. Вместо этого безмолвно уставились на тело Верховного Лорда. Из складок своих одеяний они извлекли кинжалы, и Ранд покрепче сжал меч, но оба слуги приставили острия клинков к собственной груди.

— От рождения до смерти, — нараспев произнесли они в унисон, — служу я Высокородным. — И вонзили кинжалы себе в сердце. Почти умиротворенно они сложились вперед, головами к полу, словно бы низко кланяясь своему господину.

251