Великая Охота - Страница 246

246

Она... осознала... другую женщину, узнала, что та чувствует, — веревка, врезавшаяся в лодыжки и в запястья вывернутых за спину рук, мерзкий вкус тухлой рыбы от тряпок во рту, солома, колющая сквозь тонкую ткань сорочки. Это было совсем не так, будто она, Найнив, ощущает все это, — в голове словно появился клубок ощущений, которые, как она понимала, принадлежат сул'дам.

Найнив сглотнула, стараясь игнорировать их — никуда они не денутся, — и обратилась к связанной женщине:

— Ничего плохого я тебе не сделаю, коли ты честно ответишь на мои вопросы. Мы — не Шончан. Но если ты мне соврешь... — Она угрожающе покачала привязью.

Плечи пленницы затряслись, рот вокруг веревки-затычки презрительно искривился. Не сразу Найнив сообразила, что сул'дам смеется.

Она поджала губы, но потом на ум пришла идея. Тот узел ощущений у нее в голове, видимо, есть все то, что телесно чувствует эта женщина. Для пробы Найнив решила усугубить эти ощущения.

Глаза сул'дам вдруг полезли из орбит, и она испустила вопль, который кляп заглушил лишь отчасти. Задергав за спиной руками, словно пытаясь от чего-то отмахнуться или уберечься, она, разметав солому, рванулась в тщетной попытке спастись.

Найнив обомлела и торопливо оборвала себя, прекратив добавлять дополнительные ощущения. Рыдая, сул'дам обмякла.

— Что... Что ты... с нею сделала? — слабым голосом спросила Илэйн. Мин лишь хлопала глазами, разинув рот.

Найнив угрюмо ответила:

— То же, что Шириам сделала с тобой, когда ты швырнула чашкой в Марит.

Свет, но что это за мерзкая штука!

Илэйн громко сглотнула.

— О-ой!

— Но ведь считается, что ай'дам так не действует, — сказала Мин. — Они все время твердят, что он не действует на женщину, которая не может направлять.

— Мне плевать, как, считается, он действует, лишь бы он действовал. — Найнив схватила серебристо-металлическую привязь в месте ее соединения с ошейником и дернула женщину вверх, заглядывая ей в глаза. Как она увидела, в насмерть перепуганные глаза. — Слушай меня хорошенько. Мне нужны ответы, и, если я их не получу, ты у меня подумаешь, что с тебя живьем шкуру снимают. — Безмерный ужас прокатился по лицу женщины, и у Найнив внутри сжалось, когда она внезапно поняла, что сул'дам восприняла ее слова буквально. Раз она считает, будто я могу такое сделать, то это потому, что она знает. Так вот зачем эти привязи! Найнив собрала всю волю в кулак, чтобы не начать тут же сдирать браслет. Вместо этого она напустила на себя жестокость. — Готова мне отвечать? Или требуется еще чем-то убедить?

Достаточным ответом стало то, как отчаянно сул'дам замотала головой. Найнив выдернула кляп, и женщина, раз сглотнув, сразу залепетала:

— Я не скажу о вас. Клянусь! Только снимите это с моей шеи! У меня есть золото. Берите! Клянусь, я никогда никому не скажу!

— Тихо, — цыкнула Найнив, и та тут же захлопнула рот. — Как тебя зовут?

— Сита. Пожалуйста! Я на все отвечу, только пожалуйста: снимите это! Если кто-то увидит его на мне... — Сита завращала глазами, прослеживая взглядом привязь, потом зажмурилась. — Пожалуйста... — прошептала она.

Найнив кое-что поняла. Она никогда не позволит Илэйн надеть этот ошейник.

— Лучше нам поторопиться, — решительно заявила Илэйн. Теперь и она тоже разделась до сорочки. — Сейчас, минуту, я надену платье и...

— Надевай обратно свою одежду, — сказала Найнив.

— Кто-то же должен прикинуться дамани, — промолвила Илэйн, — иначе до Эгвейн нам не добраться. То платье впору тебе, а Мин не может. Остаюсь я.

— Я сказала: одевайся. У нас есть кое-кто для роли нашей Обузданной. — Найнив подергала за привязь, что удерживала Ситу, и сул'дам тяжело задышала.

— Нет! Нет, пожалуйста! Если кто-то увидит меня... — Она осеклась под холодным взглядом Найнив.

— Я скажу, что я думаю: ты хуже, чем убийца, хуже, чем Приспешник Тьмы. Хуже мне ничего не выдумать. Мне тошно оттого, что пришлось нацепить эту штуку себе на запястье, хотя бы на час оказаться на месте такой, как ты. Поэтому, если ты думаешь, будто меня что-то остановит и не даст что-нибудь с тобой сделать, подумай дважды. Не хочешь, чтобы тебя увидели? Хорошо. Мы тоже не хотим. Вообще-то на дамани никто по-настоящему не смотрит. Пока ты идешь, опустив голову, как положено Обузданной, никто тебя и не заметит. Но лучше тебе постараться, чтобы и остальных из нас не заметили. Если заметят нас, то тебя-то точно заметят, а если этого для тебя мало, то обещаю: я сделаю так, чтобы ты прокляла первый поцелуй, которым твоя мать одарила твоего отца. Мы друг друга поняли?

— Да, — слабо отозвалась Сита. — Клянусь.

Найнив пришлось снять браслет, чтобы просунуть привязь в выкрашенное серым платье Илэйн, а потом они обрядили в него Ситу, натянув ей одежду через голову. Платье сидело на ней не очень хорошо, свободно в груди и тесно в бедрах, но платье Найнив оказалось бы ничуть не лучше, даже хуже — оно было слишком коротко. Найнив надеялась, что никто и в самом деле не приглядывается к дамани. Без всякой охоты она вновь надела браслет.

Илэйн собрала одежду Найнив, завернула в оставшееся серое крашеное платье, и получился узелок, узелок, который женщина в фермерской одежде несет за сул'дам и дамани.

— Гавин умрет от зависти, когда узнает об этом, — сказала она и рассмеялась. Смех прозвучал искусственно.

Найнив в упор посмотрела на девушку, потом на Мин. Пора было приступать к самой опасной части.

— Готовы?

Улыбка Илэйн пропала.

— Я готова.

— Да, — коротко отозвалась Мин.

— Куда вы... мы... собираемся? — выдавила Сита, быстро прибавив: — Если мне позволено спросить?

246